В чем прикол Джорджо Моро́дера – итальянского композитора

О том, в чем прикол Джорджо Моро́дера – итальянского композитора, которого любят называть прародителем техно:

Февральским вечером 2015 года 74-летний Джорджо Мородер – величественный дед европейской внешности – вносил последние правки в новый альбом. «Изначально мы хотели назвать его “74 is the new 24”, но поняли, что он выйдет, когда мне будет 75. Пришлось переименовать в Déjà vu», – сетует композитор. Звучание его последней работы – не совсем то, чего журналисты ждали от джентльмена, который 50 лет назад электрифицировал диско на пару с Донной Саммер. Déjà vu – современная поп-музыка с участием хитмейкеров вроде Sia и Charli XCX. Но и сильно удивляться не приходится, Мородер постоянно работал с вокалистками – Джанет Джексон, Деборой Харри (Blondie) или Терри Нанн, для которой создал балладу Take My Breath Away.

Критики уверены в значительном влиянии Мородера на творчество группы Air, Мадонны и даже, прости господи, Дэвида Гетты. «Стоит только прислушаться к композициям, которые Джорджо сочинил для фильмов «Полуночный экспресс» (1978), «Лицо со шрамом» (1983) или его более современным саундтрекам к «Темному рыцарю» (2008) или «Социальной сети» (2010) и вы поразитесь сходству настроений и ритмов», – пишут авторы американского журнала Wax Poetics, не забывая упомянуть, что треки Мородера любят семлировать хип-хоп звезды: Kanye , DJ Shadow и Lil Wayne. Конечно, не обходилось без кризисов – в 90-е итальянец отстранился от музыки. Играл в гольф и лепил скульптуры из неона. «Я потерял интерес к диско, творчество не пользовалось спросом», – объясняет Мородер. Но через 20 лет после выхода на пенсию ему позвонили участники Дафт Панк. Дуэт попросил итальянца поучаствовать в записи альбома. И все закрутилась заново.

А начиналось это “все” с детства в альпийской коммуне Ортезеи. Джорджо с ранних лет решил стать музыкантом – к 16 стабильно играл на гитаре в вестибюлях гостиниц и кафе, а затем – по ночным клубам. Такой букинг не устраивал итальянца. Мородер перебрался в Берлин, где стал сочинять музыку для немецких поп-исполнителей пока не наткнулся на синтезаторы: «В конце 60-х настало интересное время. Мне очень нравился альбом Switched-on Bach Уолтера Карлоса, который впервые исполнил произведения Баха в электронном звуке – исключительно на синтах».Джорджо влюбился в инструмент и приспособил его для коммерческой музыки. Первый продукт такого подхода – сольная пластинка Son of my Father (1972),которую спустя много лет заприметил DJ Shadow и семплировал трек Tears. Вскоре после дебюта Мородер встретил женщину, изменившую его жизнь – американку Донну Саммер, она жила Германии и работала сессионной вокалисткой. Итальянец услышал Донну, продюсируя альбом очередной рок-группы. И обалдел. «Я понял, что ее голос – абсолютная фантастика и обещал, что если у меня возникнет хорошая идея – я позвоню», – говорит Мородер. Уже спустя месяц он сочинил для Донны несколько треков вроде Love to Love You Baby (1975) – гипнотическую, пульсирующую композицию, которая развивала идеи Сержа Генсбура.Мородер работал быстро и напористо – параллельно с совместными проектами выдал серию успешных сольных альбомов вроде Knights in White Satin. Но явный прорыв случился в 77-ом, когда он поэкспериментировал с вокалом и электроникой на новой пластинке Донны Саммер – Remember Yesterday. Финальный трек на альбоме представил слушателю будущее музыки – то была композиция I Feel Love, в которой проглядывают элементы техно и даже монструозного EDM. Принято говорить, что работа ускорила развитие танцевальных жанров. Роботизированный, чувственный ритм, слои синтезаторного звука – все это манило Мородера. Однако, по словам композитора, главным образом его манила не электроника, а женский вокал: «Думаю, что если дело касается диско – голос должен быть сексуальным, это жизненно необходимо. Не то, что мужчины не могут быть сексуальными, просто женщины сексуальнее. Диско нуждается в женском прикосновении. Женский голос излучает истинную чувственность. Особенно голос Донны». Как говорят в интернетах - ну и в чем он не прав?